Аудиокниги автора "Кригер Борис", страница 3

Эта книга исследует хаос как неотъемлемую ткань человеческого существования — в науке, культуре, философии и повседневности. От историографических иллюзий до цифровых потоков, от демагогии до поиска ясности, здесь показано, как современность рождает ложные паттерны и соблазнительные конструкции, скрывающие подлинную неопределённость. Мишель С...

Человечество вышло за пределы своей планеты — но оставило за собой тень старых законов, привычек, ошибок. Космос, манящий свободой и тишиной, становится новым полем борьбы за ресурсы, символы и власть. Кто имеет право говорить от имени Земли? Можно ли заключать договор с теми, кто мыслит иначе, или вовсе не мыслит? Что будет, если однажды человек з...

В этой книге живёт лес, полный дружбы, радости и маленьких чудес. Зайка и его верные друзья — Мишка, Ёжик, Лисёнок и другие — находят пуговки, пускают в плаванье бумажные кораблики, ссорятся и мирятся, придумывают звоночки от печали и учатся тому, что счастье рождается не из блеска сокровищ, а из тепла дружбы и заботы. Каждая сказка здесь — э...

Эта книга может обидеть. Она лишена утешения. В ней нет веры ни в прогресс, ни в мудрость, ни в человечество как проект. Но именно в этом и заключается суть философии симулякров: сказать правду не как откровение, а как диагноз. Мы живём не в мире, а в представлении о нём. Мы мыслим не вещи, а их отражения. Мы чувствуем — потому что так нужно, а не ...

Эта книга — размышление о весьма притягательной установке ума, которую называют агностицизмом. Она показывает его обаяние и слабости, его силу и уязвимость. Агностицизм здесь предстает не как отказ, а как особая форма честности: способность признать границы знания, не превращая их в догму; умение удерживать множественность смыслов, не подменяя их и...

Эта книга — не столько о языке, как о том, как язык стал орудием власти. Не о знаках, а о том, как знаки подменили собой реальность. Она начинается с Соссюра, но идёт дальше него. Он первым показал: слово и вещь не связаны. Язык — не отражение мира, а система различий. Это открытие было началом свободы — и началом порабощения. Соссюр разорвал...

Пирр выиграл сражение — и потерял всё. Победа, ставшая началом конца, вошла в историю как имя победы-поражения. Пирр Эпирский, царь и мечтатель, полководец и философ в древнегреческих доспехах, не знал, что его фраза переживёт битвы, царства и века. Книга раскрывает, как одно сражение стало метафорой цивилизаций, как история превращает...

Эта книга — размышление о человеке как существе интерпретации, погружённом в бесконечный конфликт значений, в нескончаемый диалог с прошлым, культурой, памятью и самим собой. Здесь герменевтика Пола Рикёра раскрывается не как метод, а как образ жизни, в котором память становится актом, идентичность — рассказом, а действие — откликом на Cлово, сказа...

Власть редко существует в чистом виде. Она всегда требует сцены, зрителя и символа. От африканских вождей до цифровых алгоритмов, от колониальных администраций до мемов в социальных сетях — власть разыгрывает себя как спектакль. Жорж Баландье одним из первых понял, что политика — это не только институты, но и инсценировка, не только законы, н...

Эта книга —   путешествие по теневой стороне идеи, которую принято считать безусловным благом. Глава за главой раскрывается парадокс: свобода не всегда ведёт к счастью, не обязательно даёт истину и далеко не каждого делает сильнее. Внутреннее одиночество, переизбыток выбора, страх ответственности, маска «быть собой», превращение свободы в товар, бр...

Перед вами тёплый сборник лесных сказок о двух друзьях, которые умеют находить чудеса в самых простых вещах. Вместе они лечат не только травами, но и смехом, учат солнце светить смелее, варят варенье, чтобы успокоить сердце, ищут потерянное леденцовое настроение и даже играют в Дон Кихотов, сражаясь с невидимыми мельницами. В этих историях доброта ...

Эта книга отличается не только широтой охвата, но и смелой критической позицией. Она не повторяет почтительно знакомые формулы о «веке разума» и «свободе мысли», не превращает философов XVIII века в иконы просвещения человечества. Напротив, она рассматривает их учения как живые, неоднородные, подчас противоречивые попытки осмыслить человеческое пол...